Неточные совпадения
Он не спал
прошлую ночь, но не мог и думать
о сне.
«Приказывается тебе немедленно по получении сего розыскать: кто в
прошлую ночь, в пьяном виде и с неприличными песнями, прошел по Аглицкому саду, и гувернантку мадам Энжени француженку разбудил и обеспокоил? и чего сторожа глядели, и кто сторожем в саду сидел и таковые беспорядки допустил?
О всем вышепрописанном приказывается тебе в подробности разведать и немедленно конторе донести.
Точно смешанные голоса переговариваются среди
ночи о чем-то, в том числе обо мне с моим
прошлым.
По настоянию Аглаи князь должен был рассказать тотчас же и даже в большой подробности всю историю
прошлой ночи. Она торопила его в рассказе поминутно, но сама перебивала беспрерывными вопросами, и почти всё посторонними. Между прочим, она с большим любопытством выслушала
о том, что говорил Евгений Павлович, и несколько раз даже переспросила.
— Вот люди! — обратился вдруг ко мне Петр Степанович. — Видите, это здесь у нас уже с
прошлого четверга. Я рад, что нынче по крайней мере вы здесь и рассудите. Сначала факт: он упрекает, что я говорю так
о матери, но не он ли меня натолкнул на то же самое? В Петербурге, когда я был еще гимназистом, не он ли будил меня по два раза в
ночь, обнимал меня и плакал, как баба, и как вы думаете, что рассказывал мне по ночам-то? Вот те же скоромные анекдоты про мою мать! От него я от первого и услыхал.
И она подробно, не выпуская ни одной мелочи, рассказала ему все, что было с ней
прошлою ночью. Рассказала даже
о том потрясающем и теперь бесконечно мучительном для нее ощущении, которое овладело ею в присутствии молодого юнги. Но она все время вставляла в свою речь слова: «Слышишь, это только предположение! Ты не думай, что это было, это только предположение. Я выдумываю самое худшее, на что способно мое воображение».
И была другая причина, заставлявшая держать Маркушу: его речи
о тайных, необоримых силах, которые управляют жизнью людей, легко и плотно сливались со всем,
о чём думалось по
ночам, что было пережито и узнано; они склеивали всё
прошлое в одно крепкое целое, в серый круг высоких стен, каждый новый день влагался в эти стены, словно новый кирпичик, — эти речи усыпляли душу, пытавшуюся порою приподняться, заглянуть дальше завтрашнего дня с его клейкой, привычной скукой.
Я сдружился с Костыгой, более тридцати путин сделавшим в лямке по Волге.
О прошлом лично своем он говорил урывками. Вообще разговоров
о себе в бурлачестве было мало — во время хода не заговоришь, а
ночь спишь как убитый… Но вот нам пришлось близ Яковлевского оврага за ветром простоять двое суток. Добыли вина, попили порядочно, и две
ночи Костыга мне
о былом рассказывал…
Изида нашла и с помощью магических заклинаний оживила Озириса.] потерявшую брата-мужа, растерзанного злым Сетом-Тифоном, и кажется, что от ее непонятной фигуры исходит черное сияние, облекая всё жутким мраком давно пережитого и воскресшего в эту
ночь, чтобы пробудить мысль
о близости человека к
прошлому.
Слухи
о занимавшейся смуте на Яике подняли в душе Гарусова воспоминания
о прошлых заводских бунтах. Долго ли до греха: народ дикий, рад случаю… Всю
ночь он промучился и поднялся на ноги чем свет. Приказчик уже ждал в конторе.
А мысли были все те же, что и в
прошлую ночь, однообразные, ненужные, неотвязчивые, мысли
о том, как Андрей Андреич стал ухаживать за ней и сделал ей предложение, как она согласилась и потом мало-помалу оценила этого доброго, умного человека.
Я жить спешил в былые годы,
Искал волнений и тревог,
Законы мудрые природы
Я безрассудно пренебрег.
Что ж вышло? Право смех и жалость!
Сковала душу мне усталость,
А сожаленье день и
ночьТвердит
о прошлом. Чем помочь!
Назад не возвратят усилья.
Так в клетке молодой орел,
Глядя на горы и на дол,
Напрасно не подъемлет крылья —
Кровавой пищи не клюет,
Сидит, молчит и смерти ждет.
В заведении, несмотря на ранний час, два стола были заняты посетителями, оживленно беседовавшими
о событии
прошлой ночи. Духовный дворник был героем собрания. Он уже несколько раз успел рассказать происшествие, сообщив, в назидание слушателям, полный текст нравоучительной речи, которою он якобы тронул сердца злодеев. С каждым новым вариантом назидательная речь приобретала новые риторические красоты.
Мысль
о том, что, быть может, мне придется провести
ночь с человеком,
прошлое которого запятнано кровью, не приходила мне в голову.
Бывало, в
ночь глухую,
Тая в груди отвагу злую,
Летим на тройке вороных,
Потешно сердцу удалых!
Мы, мразный ветр в себя вдыхая,
О прошлом вовсе забывая,
Поем, и свищем, и стрелой
Летим над снежной глубиной.
— Так, так… А я то и ни весть чего надумался
о нем. Сел он
прошлой ночью за Красным Кустом. Так-с… Ах, ты грех какой вышел…
Опять почему-то, как в
прошлую бессонную
ночь, он вспомнил слова про верблюда и затем полезли в голову разные воспоминания то
о мужике, который продавал краденую лошадь, то
о пьянице, то
о бабах, которые приносили ему в заклад самовары.
Ночь… Тихо вздыхает рядом костлявая Васса… В головах ровно дышит голубоглазая Дуня, Наташина любимица… Дальше благоразумная, добрая и спокойная Дорушка… Все спят… Не спится одной Наташе. Подложив руку под кудрявую голову, она лежит, вглядываясь неподвижно в белесоватый сумрак весенней
ночи. Картины недалекого
прошлого встают светлые и мрачные в чернокудрой головке. Стучит сердце… Сильнее дышит грудь под напором воспоминаний… Не то тоска, не то боль сожаления
о минувшем теснит ее.
Висленев рассказывал сестре, Форовой и Глафире
о странном сне, который ему привиделся
прошлою ночью.
Даже в самые яркие весенние дни он кажется покрытым густою тенью, а в светлые, лунные
ночи, когда деревья и обывательские домишки, слившись в одну сплошную тень, погружены в тихий сон, он один как-то нелепо и некстати, давящим камнем высится над скромным пейзажем, портит общую гармонию и не спит, точно не может отделаться от тяжелых воспоминаний
о прошлых, непрощённых грехах.
Скоро мысли его приняли течение более правильное: он припоминал себе и страхи, и смешное, отвратительное гаерство
прошлой ночи, и жену свою, с ее любовью, с ее нежными ласками, с ее заботливостью
о нем и
о доме, с ее детскою игривостью…
Красивая внешность, соединенная с дымкой романической таинственности, окутывавшей
прошлое Зыбина и послужившей поводом для московских сплетниц к всевозможным рассказам
о любви к нему какой-то высокопоставленной дамы из высшего петербургского круга, ее измене, трагической смерти, и призраке этой дамы, преследовавшем Зыбина по
ночам, так что он изменил совершенно режим своей жизни и день превращал в
ночь и наоборот — сделали то, что молоденькая, впечатлительная, романически настроенная девушка влюбилась в красивого брюнета, в глазах которого, на самом деле, было нечто демоническое.